Володя крепко спал, разбросав худые коричневые руки. Кашка подполз на коленках и наклонился над своим командиром.
Сейчас командир не казался таким взрослым и суровым. У него тихо
вздрагивали ресницы, а припухшие губы чуть приоткрылись, и лицо было
немножко жалобным.
"Он хороший, только он вчера рассердился", - решил Кашка.
Гы-гы-гы! И чой то меня стали проирать пошлые смешки?